Анатолий Гаврилов - Вопль впередсмотрящего [Повесть. Рассказы. Пьеса]
— Не пойду.
— Совесть нужно иметь.
— Полностью с вами согласен.
* * *
— Миша, привет.
— Привет.
— Как дела?
— Ничего.
— Судно строится?
— Да.
— Может, нужна помощь?
— В чём?
— Финансово. У меня нынче винограда много.
— Выброси его. У меня тоже много.
— Ты хочешь сказать…
— Наш виноград никому не нужен.
— Разве только что нам.
— Да и нам он не нужен.
— Фордевинд.
— Оверштаг.
* * *
Судно всё-таки строится.
Оверштаг, фордевинд.
— Жора уголь не привозил? — спрашивает Анастас Святодух.
— Не привозил.
— Привезёт.
* * *
Ходили с Мишей на водную станцию, помогали яхтсменам готовить их суда к регате.
Предстоит Большая регата.
Наречие — неизменная часть речи.
Низкий дом с голубыми ставнями,
Не забыть мне тебя никогда.
Не забыть мне тебя никогда — наречие с признаком действия.
Проявитель превращает скрытое изображение в видимое, закрепитель делает фотографическое изображение светочувствительным.
* * *
И тут появилась она.
Что тут сделаешь?
Ничего.
* * *
Из Парижа Гоголь уезжает в Рим.
Древесина бука очень прочная, твёрдая, тяжёлая.
Закрепить деталь в тисках, работать.
Работать, работать, работать, но разве для этого ты предназначен?
* * *
Между тем ветер крепчал. Убрали фок и верхние марселя. К полудню ураган усилился. Судно всё более делалось неуправляемым.
* * *
Имя существительное. Имя прилагательное.
— Ты уже об этом говорил.
— Я знаю.
— Зачем же повторять?
— Не знаю.
— Что с судном?
— Оно строится.
— Ты веришь?
— Не очень.
— Сколько во французском языке согласных?
— Семнадцать.
— Можно ли делить на нуль?
— Нельзя.
— Что происходит с крупнозернистыми гранитами?
— Не знаю.
— Что происходит с мелкозернистыми гранитами?
— Не знаю.
— Кто ты?
— Не знаю.
* * *
— Ха-ха-ха, ты всё ещё полагаешь, что на нуль делить нельзя?
— Нельзя.
— Перед тем как меня выгнали из института, я узнал, что можно. Речь идёт о раскрытии неопределённости по методу Лопиталя.
— Я уточню.
— Ты отстал. Я не возьму тебя на судно.
— Да пошёл ты!
И он ушёл.
* * *
Земля, деревья, кусты, асфальт, блок цилиндров переднего тормоза.
Лошадь. Происхождение лошади.
Лошадь и человек.
Старт космического корабля отложен на неопределённое время.
Вакуумный усилитель.
Вата, ватин, стекловата.
Песок, глина, уголь.
Нина.
Зина.
Нина и Зина.
Волосатая чёрная туча нависла над пустырём.
* * *
Крот и полезен, и вреден.
Истребляя вредных насекомых, летучие мыши приносят человеку пользу.
Человек. Анатомическое строение человека.
Утки поедают ряску и другую вредную растительность.
Нина всё же собирается ехать в Москву учиться на актрису.
Зина сказала, что она хочет выйти замуж за капитана дальнего плавания, и я, прогуливаясь по Приморскому бульвару, вдруг увидел её входящей в ресторан «Маяк».
Анастас Святодух спрашивает, не привёз ли Жора уголь.
— Не привёз.
— Наверное, машина у него сломалась, — говорит Анастас. — Он сделает, привезёт, обязательно привезёт!
Он вдруг упал передо мною на колени.
Я поднял его и предложил ему стакан вина, он вышел, заплакал и пошёл по улице.
* * *
Приморский бульвар, дощатое кафе «Бриз». В зале пусто, только дама средних лет у окна да бармен Боря Боренбойм. Осеннее мутное море шумит за окном.
— Что будем? — спрашивает бармен.
— Чего-нибудь.
— Что именно?
— Не знаю. Что нальёшь, то и будет.
— В долг?
— Да.
Дама попыталась встать, но не смогла и снова села.
— Налейте ему мерзости какой-то… агавы лист… острый… снег сползает… Какого чёрта! — воскликнула она. — Где мы находимся?! Но вы, в штанах, не знаете! Что можете вы знать, когда… когда… тогда… И смерч… и ястреб… к чёрту! Курица взлетает… летит… а вы?! Кто вы?! Вам только мерзость пить!
— А вам, мадам, пора домой, — сказал Боренбойм и спросил, не знаю ли я её я её знал, это была Вера Убейконь, бывшая актриса нашего драматического театра, в котором я некоторое время работал электриком.
Я знал, где она живёт и что муж её — радист сухогруза, очевидно, в рейсе сейчас.
— Надоела, — сказал Боренбойм. — Вывести бы её на свежий воздух.
— Я попробую.
— Я налью тебе.
— Я не из-за этого. Я в долг. Я ведь всегда отдаю.
— Так что тебе?
— Мерзости! — вдруг снова вскричала дама. — Всей этой мерзости моря, этих волнорезов, песка, ветра, всех этих ихтиозавров на рейде!
Он налил мне чего-то, я выпил и подошел к ее столику и предложил прогуляться с нею по набережной.
Мы прогулялись. Было довольно холодно, она продолжала, перевирая, цитировать Бродского, я попросил её немного посидеть на лавочке, а сам побежал к Боренбойму, где выпил ещё и побежал туда, где она сидела, но она уже лежала под лавочкой, и я потащил её домой, на Гоголя, где однажды уже бывал по случаю… не помню.
* * *
Крито-микенская цивилизация. Остров Крит.
Во французском языке местоимение является неопределённым и обычно на русский язык не переводится, т. е. соответствует русскому «кто-то неизвестный»: On frappe a la porte, или: кто-то стучит в дверь.
Или: on frappe a la porte — в дверь стучат.
Вошёл Миша.
— Ветер сегодня хороший, пойдём тренироваться, — сказал он.
Я надел плащ, и мы пошли на холм.
Ветер действительно был сильный, как раз для оверштагов и фордевиндов, но я не расстёгивал свой плащ (парус) и молча смотрел на Мишу.
Он застегнул свои плащ и спросил, в чем дело.
Я не ответил.
— В чём дело? — спросил он. — Или тебе уже это надоело? Но судно ведь строится!
— Плевать я хотел на твоё судно! — ответил я. И приготовился достать нож, но Миша свой нож достал быстрее.
День был ветреный, солнечный, мы долго и неподвижно стояли с ножами на вершине холма друг против друга.
* * *
Нина уезжает в Москву, я её провожаю.
Мне хочется плакать.
— Может, не нужно?
— Нужно.
— Но ведь… как… что… зачем?
— Так нужно.
— Но… ты… понимаешь или… что?
— А волны шумят и шумят за кормой… Ты станешь моряком и всё такое…
— Разве в этом дело?
— Нет, конечно. Но…
— Но…
И тут появился Миша, и они обнялись с Ниной, и тогда я подумал… и тогда пронзило меня… тогда, когда… Вот в чём дело, подумал я. Так вот, значит, оно как!
И тут объявили о прибытии какого-то поезда, и я подумал…
Нина вместо обычного для неё монолога Нины Заречной вдруг говорит:
«Мода, эстетика, этика.
Национальная идея — выглядеть индивидуально.
Красота для себя и других.
Всё в человеке должно быть красиво.
Набрать на спицы и вязать.
Шить, вшивать, вышивать.
Экстравагантные контрасты.
в ярких красках карнавала.
Тут и шерсть, и твид, и вискоза.
И волнистый узор из пряжи синель.
И цветы из фетра.
И бархатистый, насыщенный тон.
И акрил, и полиакрил, и акрил пуртель.
![Антони МакКартен - Ladies Night [=Только для женщин]](/uploads/posts/books/228760/228760.jpg)